Отличить хоть несколько облагороженный район от свалки довольно-таки легко. Легко отличить от свалки вообще что угодно, разве что, кроме еще одной такой свалки. А между понятием «гетто» и «огромная помойка» можно было поставить жирный знак равенства. Отходы человеческой жизнедеятельности, металотходы, люди-отходы. Сплошной никому не нужный мусор. Жителям Нижнего уровня жилось далеко не сладко, но их ноги не утопали в отходах постоянно – Эйприл долго привыкала к унылым и однообразным ландшафтам убежища изгоев, но еще дольше смирялась с ним. Смирялась и с постоянным смогом, отсутствием хоть какой-нибудь еды, постоянно приставленным к глотке ножом. Выжить здесь было сложно, но возможно. Тем более, если иного выбора у тебя и не было теперь особо.
Стерпится слюбится, как часто любили говорить призраки прошлого в голове Мур – когда-то бывшие людьми, они теперь не давали ей покоя, особенно ночами. Особенно на голодный желудок. И еще много-много таких вот «особенно», делающим тебя жестоким и беспринципным, злым и обиженным на весь этот чертов мир.
День был обычным, ничем не приметным. Особых дел не намечалось, в банде царило спокойствие и относительный штиль на фронте гадких делишек – тащить пока что было неоткуда. В такие дни Эм не любила оставаться с остальными, предпочитая уходить куда-нибудь подальше. Все еще не до конца смирившаяся, она была уверена, что люди отсюда ей не ровня хоть бы и потому, что уровень полета их сборища был слишком разительно отличающимся от ее. У местных шаек не было принципов (Эм не удивилась бы, застань однажды их за поеданием полуразложившегося товарища, честное слово, ни капли бы не удивилась), в то время как аферисты – аферисты, а не бандиты! – отличались вот от этого сброда. Они не крысили, не были готовы рвать друг друга ради наживы. Эти же выродки объединялись в стаи, но никогда до конца не расслаблялись в обществе друг друга, предпочитая лишний раз перестраховаться.
Поговаривали, что у тех же Богомолов было иначе – Эйприл знавала пару людей из их числа, благо, имплантаты располагали к подобным связям – и что, дескать, в больших сборищах больше дорожат каждым членом. На счет этого были большие сомнения. Проверять же как-то не особо тянуло.
Эм усмехается собственным тяжелым мыслям. Останавливается на относительно ровном участке, оглядываясь по сторонам. Здесь почти не увидеть лиц – Мур зеркалит чье-то движение, слишком резко надвигая на голову чуть сползших капюшон и окончательно скрывая свои грубые и неказистые черты. Неприятно скрипит обувь – добытые с большим трудом, эти ботинки когда-то были неплохого качества, сейчас же почти потеряли не только былую форму, но и половину подошвы. Местные отходы разъедали даже металл, что и говорить о столь хрупких вещицах.
День был обычным, но оттого не становился менее приятным.
Внутренний часы говорили, что дело шло к вечеру, хотя точно определить было трудно – настоящих часов у самой Мур не водилось – а здесь, недалеко за спальным районом, было еще и тихо. Тихо в сравнении с галдежом и отборным матом обычных улочек. На свалках же обычно промышляли люди более приземленные, смирившиеся со своим существованием и уже ничего не чурающиеся. Здесь, в святая святых свалок они копались в грудах мусора, лишь бы найти кусок пожирнее.
Все это было до безобразия смешным. Люди барахтались в помоях, стремясь выживать – они жрали с земли, жрали отходы – а все ради чего? Чтобы на один денек дольше протащить свое существование? Эйприл кривилась от подобных мыслей. Пожалуй, не будь в ее голове желания вернуться на родной Нижний уровень, она бы подохла. Легла прям в эту огромную вонючую кучу и разлагалась бы до победного. У нее, в отличие от всех почти прочих, было с чем сравнивать, были и шансы. Продолжая тешить себя мыслью о том, что уже буквально завтра, а может и послезавтра, она вернется домой, она день за днем отсчитывала одинаково серые будни.
Через неделю обязательно.
А через неделю она шла вот также на свалку, в один укромный уголок, который нашла случайно – отдаленный, сокрытый грудой старого хлама, он почти не привлекал внимания прочих доходяг. Она с гордостью окрестила это место «своим собственным» и сначала не знала, что с ним делать, пока не увидела стайку крыс неподалеку. Целое семейство! Приманить крыс было легко, если в наличии было чем. Например, стыренным почти сгнившим куском их же собрата. Это зверье было еще грязнее людей, а потому не гнушалось жрать друг друга. Они, казалось, готовы были жрать что угодно.
В предвкушении неплохого ужина, Эм даже криво усмехнулась. В особенности она любила внутренности – сердца и печень, деликатесы. Если знать, как готовить, риск подхватить какую-нибудь дрянь уменьшался, а вкусовые характеристики возрастали. Осталось расставить ловушек, и быть предельно внимательным. В ловле не было ничего сложного, важна лишь реакция и выдержка. Напротив двух этих пунктов смело можно было смело ставить галку.

Ужин был уже почтив ее руках.

Почти.

Отредактировано Эм (2018-06-06 16:25:09)