Имя, фамилия, псевдоним, серийный номер: Е Шу
Возраст, раса и пол: 36 лет, человек, женщина
Род занятий: журналистика, переводы, озвучка
Внешность:
- Цюэби*, глазам не нужно быть шире зрачка!

Общепринято, что большинство девиц Цветущей Сакуры – такие нежные лепестки лотоса, подсвеченные бледным серебристым неоном. Ну, во всяком случае, мы все делаем вид, что это так, похожая на клон-мастифа тетушка из борделя за углом не в счет. Шу тоже не повезло. То ли сказались гены варвара-деда, то ли какие-нибудь странные таблетки, но эта девица довольно рослая korova 173 сантиметров ростом и шутки про маленький аэропорт тоже не про нее.
Говорят, девочка-азиатка – это такой недостаточно красивый мальчик. Внешность Шу по-восточному специфична и без макияжа она точно не станет жертвой изнасилования в темном переулке. Если, по крайней мере, в том переулке не найдется достаточно темного пакета. Узкие мелкие темно-карие глаза, выдающиеся скулы, маленький нос, жесткие черные волосы – это лицо не претендует на приз зрительских симпатий, но все недостатки умело скрываются толстым слоем косметики. Шу, в основном, ищет работу вне своей диаспоры, потому ее боевой раскрас стереотипен и привычен широкому обезьяньему глазу иноплеменного варвара – эта вот фарфоровая бледность, красные губы и густо обведенные черным глаза, загадочные прически с опасными шпильками, которыми, наверное, можно вскрыть то ли замок, то ли чье-нибудь горло. Во всяком случае, это лучше выбеленных волос и искусственного загара, вошедшего в моду в прошлом году. Можно сказать, ее эстетический вкус не страдает от веяний этих сезонных безумств, которым предаются иные женщины.
Профессия репортажного журналиста – рисковое занятие, в Шу несколько раз стреляли, не считая остальных неприятностей, ее левый бок и часть спины покрывает прячущая шрамы сложная татуировка с бросающим вызов традициям сюжетом «черный дракон похищает небожительницу». Шрамы есть и на ногах, и на животе, но не такие катастрофичные, чтобы их понадобилось чем-нибудь забивать. После инсульта все еще не очень хорошо работает правая рука, мелкая моторика совсем ни к черту, из-за чего ей пришлось переучиваться на использование интерфейсов для левшей.
В одежде Шу предпочитает удобные и практично темные вещи, брюки и куртки, никаких кукольных восточных одежек, никаких ярких и светлых цветов для тупых шлюх, металлик ублюдочен, неон – для гомиков. Каблуки, разумеется, тоже болезненная тема – еще пара дюймов и точно будут проблемы с поиском партнера для танцев. Из любимых вещей – куртка из искусственной кожи с белыми светоотражающими полосками на рукавах, немного большая даже для Шу, осталась от предыдущего любовника и взята как трофей.
_______________
* Идиот

Биография:
Череда инфантильных бунтов и возмутительного блядства – вот что такое жизнь женщины в обществе, заскорузлом от традиций.
Шу родилась старшей в образцовой семье, с состоятельным и солидным папой, специалистом по мединженерии и репродукции и примерной мамой, сидящей дома и воспитывающей троих детишек. С братом у Шу разница в четыре года, с сестрой – двенадцать. В промежутке между работой отец периодически появлялся в их жизни, чтобы разбудить перед полуночью и пожелать спокойной ночи, а мать в промежутке между проверкой домашних заданий, сменой подгузников и чтением нотаций смотрела бесконечные сериалы и устраивала набеги на магазины и салоны красоты вместе с перезрелыми подружками, которых полагалось называть «тетями».
В четырнадцать лет Шу в первый раз сбежала из-под душной опеки и напилась. Через год попробовала наркотики. Через два – сделала татуировку на запястье, сплошную черную полосу и самовольно поступила не в тот колледж. Татуировку свели, документы с неугодной и «мужской» специальности звукооператора отозвали и еще два года она под принуждением отца училась на медтехника в «правильном месте» в сопровождении номинально телохранителя, а по факту – воспитателя сложных подростков.
В восемнадцать, после совершеннолетия, оторва еще раз сбежала, в этот раз уже более целенаправленно, к любовнику, бандитскому сынку Шэнли. Побег и день рождения был отпразднован на скорую руку, в тот день Шу торжественно отправилась на стерилизацию, в пику родственникам и делу всей отцовской жизни.
Следующие десять лет были достаточно сложными. Наркотики, беспорядочная смена любовников, плавно сменившихся любовницами, одновременно нужно было чем-то платить за квартиру, за лечение, за учебу. Работа на десяток желтушных газетенок, рерайтинг, попытки пробиться на звукозаписывающие студии, потом переводы, снова рерайтинг, вожделенные журналистские полставки в «Проформе», еще пара изданий, дублирование роли Шойен в «Десяти», окончание кафедры журналистики. К тридцати трем годам Шу была уже вполне самодостаточна, обладала достаточно пухлым портфолио, должностью штатного корреспондента в «Ист-Лайт» и достаточно повзрослела, чтобы созваниваться с семьей по праздникам. Отец, правда, по сей день продолжает упорно делать вид, что старшей дочери для него не существует.
Чуть меньше года назад у Шу то ли от напряженной работы, то ли от отвязного отдыха случился инсульт. Из-за долгой реабилитации место в «Ист-Лайт» она потеряла и пока что перебивается продажей отдельных репортажей разным новостным агенствам и работой от случая к случаю.
Куда больше Шу сейчас огорчает порядком поднадоевшая связь с русской девочкой по имени Sashenka или, как ее называют их общие друзья, Алекс. Липкая забота, приторный угодливый уход, ее неотступная и упрямая вахта все время, пока Шу валялась в больнице и заново училась ходить. Эта милая сахарная приставала была уверена в том, что они встретят старость вместе, Шу теперь уже не знает, что делать с этим убеждением.

Характер:
Разумеется, десять лет назад Шу была бунтаркой. Юношеский максимализм, обостренное чувство справедливости, зашкаливающая энергичность – всего этого огня было настолько много, что часть ее родственников убеждена, что подобное кипит в ее крови и поныне. Но некоторые люди так долго варятся в кругу себе подобных, что их суждения, мысли и оценки закосневают и теряют актуальность. У нее очень много родственников, чей поезд пропустил эту развилку, потому  упреки, полжизни одни и те же и требования остепениться неизменно раздражают, как и эта твердолобая свара. Мать, тетки, их многочисленные подружки, тяжелая артиллерия во главе с родственниками отца, со своими семейными ценностями впадающими то ли в маразм, то ли в амок – на этом фоне хорошо смотрятся только сопляки, младшие брат и сестренка, хотя последняя уже год как живет с подсунутым ей живчиком из «правильной» конторы одного друга семьи.
Родственники это как вязкий кисель, зато своими друзьями и многочисленными знакомыми Шу вполне довольна. В этой пестрой толпе непременно найдется собеседники и собутыльники, карманные философы, любители экзотических клубов и ценители старой музыки, работодатели и партнеры, те, кому должна она и те, кто должен ей, а, главное, всех их как ветром сдувает, стоит только попробовать намекнуть на эти самые семейные ценности.
Шу общительна и, пожалуй, не может без людей, которыми она себя окружила, даже несмотря на то, что иногда ей нужен отдых от них и работа, не связанная с открыванием рта, глядя в глаза собеседнику. Ей нравится любить и творить, и рисковать, и опережать своих заклятых друзей-соперников по профессии. Ей нравится жить безо всяких «нельзя», и потому она точно не умрет старой, в окружении любящих родственников и внуков, но есть только полумеры, полужизни не бывает. То, как живет ее мать и то, что ждет ее сестру – это суррогат.
Дальше плотной, где-то приятной, где-то назойливо натирающей скорлупы из родственников, друзей и отдаленно знакомых простирается большой мир. Мир, который больше квартала Сакуры, и который не вызывает у Шу особой симпатии. Она слишком хорошо знает, как формируются их привычки, пристрастия, политические предпочтения, мнение о товарах, доверие к фирмам, вывескам, цветным буквам на обороте этикеток. Стадо байчи*, которое попрет туда, куда укажут блестящие стрелки, и, будьте уверены, их дорога будет мокрая от слюней. В основном, конечно, в представлении Шу это чужаки, на которых и с которыми она часто работает и это здоровый наследственный национализм, впитанный с молоком матери, которым пропитан сам воздух в домах образцовых состоятельных семей ее квартала.
Только не вздумайте ей сказать, что она ненароком подцепила хоть часть традиционных ценностей, в ее маленьком доме это ругательные слова, которые лучше не произносить. Шу не столько своевольна и упряма, сколько принципиальна, но ее принципы далеки от обычного морализма. Ее принципы удобны. Она сама себе хозяйка и никто не смеет указывать ей, как тратить ее же собственные деньги, поэтому надираться драгоценным вином в компании трип-режиссера Ву Жэна с его командой и танцевать пьяной в фонтане – это допустимо, а жертвовать на школы для бедноты с нижних уровней – либо лицемерие, либо идиотизм, а чаще и то, и другое.
Что касается тех людей, которые не совсем люди, то для Шу, как и для остальных чистых они и есть существа второго и третьего сорта, более того, не ее product-target. Есть что-то неуловимо-мерзкое в том, чтобы печатать как бы человека на принтере и есть что-то определенно безрассудное в том, чтобы раскурочить себе мозги для замены руки или ноги.
____________
*идиотов

Навыки:
- Журналистика. Нюх на события, огромная сеть осведомителей и неравнодушных, неплохой навык съемки, обаяние и прекрасно подвешенный язык.
- Переводчик. Шу отлично владеет актуальным диалектом китайского и английским языком, хотя в разговорной речи обычно пользуется смесью того и другого.
• Биотика: -
• Аугметика: -
• Генные модификации: –

Имущество и личные вещи:
- Просторная квартира в темных тонах с небольшой звукоизолированной студией. Приличный высотный дом в квартале Сакуры, со своей парковкой и даже маленьким садиком на крыше.
- Мотоцикл, с некоторых пор с автопилотом.
- Куча странного оборудования для съемок, звукозаписи и обработки материала.

Связь: скайп march.morons
Откуда узнали о нас: какой-то мимокрокодил показал ссылку на ЛУЛе.
Цель игры:
1) отвязно-мудацкие приключения (с)

Отредактировано Е Шу (2018-06-03 11:23:48)