Шахта вентиляции для таких как Исхами - дом родной. Курьеры-летяги, шмыгающие между уровнями как мухоеды между углами комнаты - по одним им известным ниточкам - не только бродили тут, но даже частенько оставались ночевать на каком-нибудь более или менее безопасном участке. Так что когда Барон сказал, что ему нужно на нижний уровень, Исхами согласилась выполнить эту просьбу с радостью. Это было как раз то, что она в состоянии выполнить, а выполнять какую-то работу для Уорингтона для нее было в радость. Потому что уж очень нетипичный Барон ей, Крысе, достался. Конечно он мог и прикрикнуть, и даже прикончить какого-нибудь зарвавшегося ублюдка, но он никогда не делал этого просто так, ради развлечения или из-за плохого настроения. Это не значит, что Крыса перестала побаиваться своего покровителя, но и того самого ужаса, который она испытала во время их самой первой встречи, она уже не испытывала. На смену иррациональной панике пришло здоровое крысиное любопытство.
Она специально выбрала проход получше - когда-то по этому тоннелю доставляли тележки в шахтах, а потом крысы-курьеры подраскопали и расширили его, выводя на поверхность на задворках нижнего уровня. Конечно, он считался самым опасным из-за частой посещаемости и, как следствие, пристального внимания полиции, но неужели ее Барон не справится с такой мелочью? Исхами была свято уверена, что справится. В конце концов, он взрослый и сильный мужчина. И не такой как все те ублюдки, которыми он заправляет. За прошедшее время Крыса насмотрелась на их хари куда больше, чем ей того хотелось бы. Нет, трогать ее больше никто не смел. Как только выяснилось, что она теперь не просто девка с улицы, а очень даже одна из них, ее акции среди отморозков сильно повысились. Но это не мешало им пугать Исхами до усрачки, зажимая ее в углу ради шутки, глупо гогоча и щипая за тощую задницу. Благо, дальше дело не заходило.
И все же, зачем Барону понадобилось на нижний уровень? Крыса мысленно пожала плечами. Ей-то какая разница? Ее дело - провести, показать дорогу и проследить, чтобы Барон не напоролся на какой-нибудь оголенный провод со спизженным у Икара электричеством или не наступил в мину-ловушку, оставленную тут копами. А остальное ее совсем-совсем не касается. То, что лезть в дела власть имущих не стоит, она поняла уже очень давно. И пониманию особо способствовало порезанное крест-накрест лицо. Шрамы, конечно, зажили и стали не так уж видны на фоне остальных, но боль забывается редко. Особенно детьми гетто. И даже не сама боль, а воспоминания о том, за что она была получена. Рефлексы тела и разума. Не суй руку в костер - обожжешься. Не трогай провода - ебнет током. Не смотри в глаза сильным - покалечат. Все очень просто, правда?
- Я в прядке, - выдыхает в ответ на вопрос Уорингтона.
Пиздит, конечно, кашель душит как по расписанию. Барон волнуется за нее. Приятно. Раньше никто не волновался. И пусть он просто проверяет сохранность своей вещи, - подобранной на улице ржавой гайки, - все равно приятно.
- Пршли, Барон.
Крыса распахивает двери подвала и вскальзывает наружу, дергая носом. Кажется, полицаев пока нет, можно и прошмыгнуть. Вдалеке светят неоновыми огнями вывески. Здравствуй, старый дом.